От кисти до кошелька

Анатолий Кулинич: «Художнику нужна честная известность»

«Художественные» натуры, устремленные к духовным высотам, и приземленный мир вокруг со своими грубыми материальными потребностями и физическими законами – как они уживаются друг с другом? Тема вечная, мало изменяющаяся со временем, но обретающая в каждом новом веке свою специфику. Давно хотелось поговорить об этом с кем-то сведущим.

Наконец такой случай представился. В Псков привез свою выставку Анатолий Кулинич, Заслуженный художник России.

На его счету более 250 «коллективных» выставок и 30 – персональных. Произведения Кулинича хранятся в 23 музеях России, в частных коллекциях стран Европы и мира. Анатолий Васильевич занимается станковой живописью, графикой, литографией (именно литография – редкое, трудоемкое искусство – выставлены с 18 февраля в Псковском музее-заповеднике). Его жена, Елена Борзых, и сын Никита – тоже художники.

В 1992 г. Анатолий Васильевич стал организатором и руководителем товарищества художников «Феникс». В 2001 г. открыл галерею «Дом Кулинича». Живет и работает в Москве.

Его картины часто сравнивают с притчами. Сам Анатолий Кулинич называет свой стиль «философским реализмом». В нем переплетаются элементы народного искусства, иконографии. Картины Кулинича - это его размышления, воспоминания из детства, проведенного в украинской деревне, и впечатления, собранные во время пеших походов, охвативших всю Россию. Впрочем, говорить о картинах – последнее дело, их нужно видеть. Мы говорили про другое. Например:

Про живопись и деньги

Нетрудно отыскать пример – каждый найдет среди своих знакомых – одаренного человека, который жаждет жить только творчеством, но не может. На пути встают мирские заботы и затягивают в круговорот обыденности. Постепенно талант остается только семейной достопримечательностью. А вот Анатолий Кулинич всегда занимался только творчеством и даже никогда не писал на заказ.

- Как такое удается?

- Я думаю, если человек жаждет, то он будет рисовать – если жаждет. А бывает, что хочется рисовать, но можно чем-то другим заниматься. Искусство – это, безусловно, тяжелый труд. Тяжелый и неблагодарный. Пользы никакой нет – если иметь в виду материальную сторону. Чтобы этим заниматься – надо иметь определенный склад.

- Как Вы думаете, реально ли сегодня молодому человеку заниматься только искусством, не подрабатывая на рекламе, дизайне и прочем?

- Если он не из семьи художников, где уже есть мастерская, материалы, и не из богатой семьи, то это очень сложно. Потому что сейчас все упирается в большие затраты, очень многое требуется для учебы, надо содержать себя, свою семью. 15 лет назад было значительно проще. Сегодня я не представляю, как можно начать с нуля.

- Откуда у художника берутся деньги?

- Я не знаю, мы до сих пор «скрипим» тем, что иногда удается что-то продать. Сложно сейчас, нельзя сказать, что жизнь радужная. Иногда бывает что-то, иногда бывает пусто, долго бывает пусто – по-разному. У меня, допустим, всегда так было. Другое дело, что сейчас время такое: раньше все жили относительно ровно: не богато, но с голода не пухли. А сейчас за десяток лет – такое дикое расслоение! В этом-то и сложность, когда все одинаковы – чего-то нет, ботинок каких-нибудь, и ладно. А сейчас – кто-то дом построил, на «мерседесе» ездит, а ты тут со своими холстами, поломал уже десять раз спину, а все таскаешь их с выставки на выставку!

Про успех и достаток

- Скажите честно: когда Вы начинали писать, была на задворках сознания мысль, что однажды Вы непременно станете знаменитейшим художником и будете висеть в Лувре рядом с Рафаэлем?

- Это было, это было всегда, с самого начала. Другое дело, я был уверен, что я это не застану. А вот прошло время, и сейчас уже хочется немного застать, хоть чуть-чуть! Известность-то есть, по всей России. С таким количеством выставок, как у меня, немного человек найдется во всей стране. Другое дело, что это не приносит каких-то материальных благ. Для того чтобы красиво жить, надо делать на потребу, а я это никогда не любил. И не делал. Мне всегда нравилось делать то, что я считаю нужным. Тут, конечно, и сетовать не на что – коли ты не хочешь делать то, что нравится людям, у которых есть деньги, то придется ждать, когда кому-нибудь понравится то, что ты уже сделал.

- И что сегодня надо людям, у которых есть деньги?

- Трудно сказать, что им надо, другое дело, что это за люди. По большей части это очень невоспитанный клиент. Вышел кто откуда, никогда не занимались культурой.

- А культурные «потребители» есть?

- Культурный есть не потребитель, а зритель. Выставки посещает очень много людей – стоят, восхищаются, облизываются. Но сейчас тот самый культурный потребитель в таком же состоянии, как и художник. Раньше картины покупали учителя, врачи, научные сотрудники. По тем деньгам это было доступно и для художника нормально – умеренно, не шиковали, конечно. Я думаю, что художнику действительно нельзя жировать, потому что мозги начинают заплывать – он тогда работать не будет. Но каждый день думать, как себя и семью прокормить, где достать краски – такого тоже нельзя допускать.

- Если стремиться только к известности, то как этого достичь?

- В любом случае, надо работать. Я думаю, художнику нужна хорошая, честная известность, а для этого надо работать. Даже скандальный успех должен основываться на эстетике. Искусство художника – это дело тихое. Художник кричать не должен, драться не должен. Для художника драка – холст, бумага. Вот с ними дерись до умопомрачения. Вот это твое поле битвы и там ты должен выложиться максимально. Тогда это будет гениальная вещь – и успех. Успех, это, конечно, прекрасно, но не самоцель.

Про абстракционизм и политику

- Каков современный мир искусства в России?

- Сейчас сложно о нем говорить. Большой ералаш, как и в обществе, полнейший разлад, как и в политике. Кидаются из одной крайности в другую. Если 15 лет назад было засилье соцреализма, то сейчас официальное засилье абстракционизма. В позапрошлом году в Санкт-Петербурге была огромная выставка, Третьяковка готовит большой проект. Музеи завешиваются абстрактными вещами. Советское искусство забыто, покидали все в запасники. Теперь собирают всякую дрянь, развешивают в музеях и называют абстрактным искусством. Но ведь забыли и много хороших вещей: были промежуточные слои, которые никуда не вписывались. Я тоже всегда был на обочине, никогда не работал по заказам, хотя считался в струе официального искусства. В то же время меня никогда не кидало к абстракционистам, нонконформистам, потому что и там было нечисто. Была та же задача – добыть деньги. Только официальные художники зарабатывали на официальных выставках, а для неофициальных, которые появились в 1970-х годах, был заказ с другой стороны. С Запада. Поддерживали напрямую, покупали работы, дипломатический корпус, например. А те художники, которые делали то, что душа хотела, всегда были ни там, ни здесь.

Я два года назад был в Нью-Йорке, на большой международной выставке – как раз там абстракционизма почти не было, но я о другом. Я общался с нашими диссидентами. И как-то в беседе прозвучало, что в 1960-х годах ЦРУ отпускало большие деньги на подрыв реалистического искусства в Америке. А это значит – на подкормку абстракционизма. Потому что реалистическое искусство, критический реализм, было прогрессивным, и компартия его поддерживала. Все политика, куда не кинься. Только узкие щели, где художник может быть сам по себе.

- А как обстоят дела внутри среды художников?

- Кто во что попало. Большинство, конечно, нос по ветру держат. Хотя даже абстракционисты сейчас: ой, перестали покупать! Миленький, а кому же оно надо? Это добро разве можно повесить дома? Если ты делаешь что-то, то тебе самому должно быть это приятно. Мне, допустим, приятно повесить дома свои вещи.

- Но есть же абстракционисты, которым нравится их искусство?

- Не знаю, может быть. Мне трудно сказать. Я в юности пробовал этим заниматься, были опыты. Но для меня это было просто упражнение, чтобы разобраться, что такое композиция и прочее. Но я никогда не думал, что это можно назвать искусством.

- Как складываются отношения художника и государства?

- Да никак. Никаких отношений у художника и государства сейчас нет. Государство художниками не занимается. Воюет, по большей части.

- Воюет?

- Да. Союзы художников, писателей, архитекторов приравнены к надомникам. Защиты никакой, внимания никакого, мы никому не нужны, единственно – занимаем помещения. Здесь, в Пскове, ситуация иная, не то количество художников. А в Москве только в Московском союзе художников 6000 членов, и столько же не членов. Плюс абстракционисты, у них есть свои объединения. И у всех мастерские в пределах Садового кольца. Старый жилой фонд, все разваливается. А правительство Москвы с большим удовольствием продает это правдами и неправдами бизнесменам. Те приводят все в порядок, художник же просто не имеет таких средств. Поэтому - постоянная война за арендную плату, пытаемся отстоять те льготы, которые нам были даны еще в советские времена на свет, воду, воздух.

- О субсидиях речь не идет?

- Нет, наоборот. Под любым предлогом выкидывают.

- Анатолий Васильевич, Вы в будущее верите?

- Раз живу, значит, верю. Я достаточно автономен. Думаю, свои положенные лет пятнадцать я еще отработаю.

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.