Спорная территория

Русский город Пыталово латыши считают своим. И называют Абрене. Что значит «квашня»

ИЗВЕСТИЯ, Дмитрий ФИЛИМОНОВ,
15 июня 2003 года.

Квашня не слаще Пыталова. Пять лет назад Латвия официально отказалась от территориальных претензий к России. Однако минувшей весной министр иностранных дел Латвии Сандра Калниете вновь заявила: «Вопрос об Абрене еще открыт». Чем же славен город Пыталово? Из-за чего спор? Обозреватель «Известий» отправился на спорную территорию, чтобы разобраться на месте.

Пыталовский коктейль

«Гоп-гоп-гоп, я танцую!» - хлюпают раздолбанные динамики. Пограничники вторую ночь гуляют в ресторане. У подъезда - машины с армейскими номерами. Солдаты-водители вяло стреляют сигаретки у прохожих. Их командиры отмечают профессиональный праздник. Пограничное начальство гуляет в гражданской одежке. И поэтому ничем не отличается от контрабандистов, которые тоже гуляют в ресторане вторую ночь подряд.

Когда Латвия стала заграницей, а Пыталово - приграничным городом, безработица покинула эти места. Одни подались в таможенники и пограничники, другие - в контрабандисты. Одни границу охраняют, другие - нарушают. Пыталовские девушки надели короткие юбочки и вышли на шоссе Рига-Питер. Все при деле. Пыталово кормится госграницей.

«Гоп-гоп-гоп, я танцую!» Обильные телом командирские жены скачут под музыку, сотрясая ресторан. Девушка с золотой фиксой во рту и графином водки в руке плюхается за стол. «Вы не пьете водку? Больной, что ли?»

В дверях возникает сутулая косорукая личность. Шепот по залу: «Дима пришел!» Косорукий Дима садится за единственный свободный стол с бумажкой «занято». Это его стол. Ему приносят отбивную, бутылку «Букета Молдавии» и пакет апельсинового сока. Дима наливает вино в стакан, разбавляет соком и тщательно размешивает ложкой. Юноши подходят к нему и вежливо здороваются за руку. Все знают, чем занимается Дима, но никто не говорит об этом вслух.

Контрабандисты везут в Латвию бензин, водку, сигареты, сахар, наркотики. За границей все это в пять раз дороже. Бензином затариваются не отходя от границы: рядом с погранпереходом сразу три заправочные станции. Наркотики везут из Питера. Еще пару лет назад в Пыталове грохотала криминальная война. Труп в багажнике, гранату - в окошко, в прокурора - из пистолета. Теперь спецслужбы прижали криминал, и он стал работать аккуратно. Без трупов.

«Гоп-гоп-гоп, я танцую!» Косорукий Дима - из тех, кто может позволить себе персональный стол в ресторане, ежевечернюю отбивную и коктейль. Дима облизывает ложку и аккуратно кладет ее на блюдечко.

Секреты демаркации

«А пусть бы и отдали нас Латвии, - говорит Галя Кулакова. - Может, чего изменилось бы».

Галя Кулакова с границы не кормится. Она - смотритель музея. Называется Музей дружбы народов. Когда возник спор за Пыталово-Абрене, латыши и русские обвинили друг друга в геноциде, экспансии, аннексии. Политики с обеих сторон употребляли много специальных слов, суть которых сводилась к одному - «сам дурак». Дружба с пеной у рта. И русские, и латыши выстраивались в живые цепочки на границе: ни пяди родной земли! Для Дмитрия Григорьевича Андреева, главы Пыталовского района, это был звездный час. Он встречался с послами и прочими заграничными начальниками, вместе они делили территорию. Спорили и делили. Эта рельса Латвии, эта - России. Этот дом тебе, этот - мне. Вот уже текст соглашения готов, но тут глава сопредельной территории упирается рогом - и вся работа насмарку.

«Знаете, почему их политики снова зашевелились? - открывает тайну глава района. - Потому что со спорной границей Латвию не примут в Европу. А уж в НАТО и подавно. - Глава района потирает руки. - Ну кто ж примет в НАТО страну, которая имеет территориальные претензии к соседям? Сперва ратификация договора о границе, потом демаркация границы, но пока нет демаркации... - Глава района загибает пальцы, и становится ясно, что Латвии не видать Европы как своих ушей, потому что «демаркация - это вопрос к Государственной думе», а пока в Латвии притесняют русских, никакой демаркации Госдума не допустит.

У главы района, может быть, тоже есть территориальные претензии к Латвии. Его тетка завещала Дмитрию Григорьевичу квартиру в самом центре Риги. Только не нужна ему квартира в Риге. Ему и в Пыталове хорошо.

Порубежный край

Пыталово. Душилово. Колотилово. Милые русскому уху названия. Псковская область, «порубежный край». Тут во все времена кто-нибудь кого-нибудь пытал, душил, колотил. Русские - ливонцев, большевики - кулаков, немцы - партизан. И наоборот.

Зимой 6984 года «от сотворения мира» некие кокшинские слобожане били челом псковскому князю Ярославу и просили пожаловать им землю у реки Лоди. Чтобы построить там город. Князь пожаловал землю. Без проблем. Тем более что земля была не его, а Ливонского ордена. Восточная окраина архиепископской области Пурнау. Здесь и построили Вышгород.

Ливонцы, должно быть, сочли это аннексией, экспансией и оккупацией, поэтому город взяли измором и сожгли. Наши опять построили. И так много раз.

А рядом с Вышгородом возникла деревня Пыталово, тринадцать душ крестьян. Говорят, тут ливонцев пытали. В 1850 деревне крупно повезло. Мимо проложили железную дорогу Санкт-Петербург-Варшава, и Пыталово стало «полустанком пятого разряда». То есть поезда тут не останавливались, только по большой нужде.

23 февраля 1918 года в этих местах немцы разгромили отряды красной гвардии, после чего этот день зачем-то стал праздником.

В 1920 году Пыталово передали Латвии - согласно Рижскому мирному договору, и город переименовали в Яунлатгале, что значит Новая Латгалия. Местное население стало говорить по-латгальски. Дело в том, что латгалы, жившие с незапамятных времен в этих местах, не совсем латыши. Язык другой. И в 1934 году, когда рижские власти стали бороться с нелатышскими проявлениями в стране, город снова переименовали - в Абрене, что значит «квашня».

Записки от «Морковки»

В 1941 году местные жители с радостью встречали германских освободителей. Правда, не все.

Подпольная кличка Зинаиды Степановны Муравьевой - «Морковка». Зинаида Степановна живет в Риге и борется за права русских. Каждый год российский консул в Риге выдает ей визу, и Зинаида Степановна едет на могилы своих предков. В Пыталово. «Морковкой» ее звали шестьдесят лет назад, когда она была связной у партизан. «Морковка» носила им записки - о передвижении вражеских войск в городе. «Морковку» поймали и пытали в пыталовском гестапо, потом был концлагерь.

Теперь она возит записки через кордон. Родственникам, живущим по обе стороны российско-латвийской границы. Потому что почтой дорого. Жизнь вообще дорогая штука. Рижские власти выдали Зинаиде Степановне талоны на бесплатное питание. Но ей не нравится благотворительная еда и надоело бороться за права тамошних русских. Поэтому она хочет приехать в Россию и остаться здесь навсегда.

Верните Лимбожи!

В пятидесяти километрах от границы, близ Резекне, латыши поставили радиолокационную станцию слежения. Это самая крупная покупка за годы существования независимой Латвии. Восемь миллионов латов. Или тринадцать миллионов долларов. Мобильная станция TPS-117 «Локхид Мартин», которая дает трехмерную картинку неба и всего, что в нем летает. Диапазон действия - 450 километров. Именно в таком диапазоне теперь невозможно смотреть телевизор. Картинкой российского неба Латвия делится с НАТО.

Говорят, в ответ на это Россия и не спешит с демаркацией границы.

У смотрителя Музея дружбы народов Гали Кулаковой тоже есть свои территориальные претензии к Латвии. Ее дедушка владел хутором Лимбожи, под Ригой. Теперь хутор, по идее, принадлежит Гале. Отдайте Лимбожи Кулаковой!

Псковская область, город Пыталово.