Сокровища (?) из Пскова

18 мая журналисты и сотрудники Псковского музея-заповедника обсудили открывшуюся в Таллинне выставку

Псковский музей-заповедник регулярно выступает в роли ньюсмейкера, создавая для местных СМИ изобилие информационных поводов. Но никогда, ни на одном публичном мероприятии журналисты не задавали острых вопросов о качественном уровне музейной работы. 18 мая 2006 г. общение музея и прессы впервые вышло за рамки ритуала.

Директор псковского музея- заповедника Наталья Дубровская. Фото: Александр Тимофеев.

Всемирный день музеев, 18 мая, был отмечен в Пскове открытием выставки «Русско-шведская судьба», подаренной консульством Швеции (при участии нового генерального консула Швеции в Санкт-Петербурге Гунара Клинги), и пресс-конференцией, посвященной вывозу икон и русской живописи из собрания Псковского музея-заповедника в Таллинн. Насколько дружественным и теплым было первое событие, настолько же нервным и противоречивым оказалось второе.

Выставка «Сокровища из Пскова» открылась в Таллинне 5 мая – на центральной площади города, в художественной галерее Дома учителя, при участии посла России в Эстонии Константина Провалова. Она стала заметным событием в культурной и международной жизни Таллинна.

Псковский музей-заповедник вывез в Эстонию уникальные псковские иконы и работы Шишкина, Айвазовского, Куинджи, Петрова-Водкина, всего 31 икона и 24 картины. «Сокровищами из Пскова» открылся проект эстонского продюсерского центра Globaltrade «Сокровища мирового искусства в Таллинне».

Для Пскова и его музея-заповедника осуществление подобных планов должно бы составлять исключительно предмет гордости. Регион представил себя в Европе, причем наилучшим образом. Но помимо гордости, на пресс-конференции в Приказной палате возникли очень сложные вопросы, которые сами по себе заставляют серьезно задуматься.

Псков – город маленький, секретов тут просто не бывает. Информация легко переходит из одного профессионального сообщества в другое, распространяясь внутри каждого из них с пугающей быстротой. Посему, нам, из нескольких источников сразу, было известно, что с отправкой «Сокровищ» в Эстонию возникли проблемы. Машины с картинами ушли практически в последний момент, открытие выставки висело на волоске.

Причиной задержки стала таможенная проверка, начавшаяся, впрочем, не на границе, а еще во дворе музея-заповедника. И слава богам, что не на границе – у проверяющих возникло множество вопросов насчет сопроводительных документов. Насколько нам известно, речь шла о крайне неточном описании вывозимых работ (размеры, технические характеристики и пр.) Бумаги успели переоформить, но 8 картин пришлось изъять из числа подготовленных к отправке.

Вероятно, преждевременное появление таможни само по себе имело отдельные причины.

На пресс-конференции директор музея-заповедника Наталья Дубровская и куратор выставки, хранитель живописи и графики музея Ольга Васильева объяснили задержку с отъездом выставки «реставрационными проблемами». Дескать, в последний момент выяснилось, что некоторые из подобранных работ не могут быть отправлены из-за своего неудовлетворительного состояния, их не успели подготовить, и, следовательно, пришлось менять списки и получать новые разрешения от Росохранкультуры.

Прозвучало, честно говоря, не очень убедительно: выставка наверняка готовилась несколько месяцев, так что было время выяснить, что можно, а что нельзя перевозить, что успеют, а что не успеют отреставрировать.

И вот тут раздались непривычно острые для музейной среды вопросы. Причем раздались они с разных сторон – одни и те же проблемы, не сговариваясь, подняли корреспонденты ИА «Регнум» и «Российской газеты». Главный вопрос, после долгих и маловразумительных споров на предельном уровне громкости, был сформулирован так: «Что вы вывозили – подлинные шедевры или копии?». Музейщики утверждали, что «исключительно подлинники». Журналисты придерживались иного мнения, ссылаясь на анонимные источники из ФСБ. Уже после пресс-конференции среди прессы распространилась информация, что именно те работы, в подлинности которых возникли сомнения, были сняты с выставки.

Заведующий художественным отделом музея Владимир Галицкий попытался перевести разговор в профессиональную плоскость и объяснить тонкости музейного хранения художественных коллекций: есть эталонные работы известных мастеров, есть произведения, чье авторство невозможно установить со 100%-й вероятностью, есть картины, относящиеся к определенной школе и так далее. Если вспомнить еще и известную поговорку «сколько людей (в том числе, экспертов по живописи), столько и мнений», то ситуация запутывается окончательно.

В целом от пресс-конференции осталось неприятное впечатление, и не только из-за этого спора. Вне зависимости от того, кто прав, то виноват, очевидно, что «дело не тихо». Псковский музей-заповедник замахнулся на международные контакты, вышел в Европу – и выдержал этот своеобразный экзамен на профессионализм с большим трудом.

На наш взгляд, есть повод всерьез задуматься о состоянии дел в Псковском музее-заповеднике, а не просто обсуждать на все лады личность нового руководителя. Возможно, вопросы коллег по цеху прозвучали не достаточно точно, корректно и обосновано, но раз они были заданы – ответить необходимо. Что было бы, если о том же самом спрашивали бы не псковские журналисты, а эстонские таможенники или страховщики?

Состояние экспозиции музея, проблемы атрибуции произведений искусства, сохранность фондов, достоверность рабочей документации, качество реставрационной работы, уровень профессионализма сотрудников, курирующих ответственные проекты – это вопросы, которые не являются сугубо корпоративными. Так или иначе, они касаются всех жителей региона, которые считают Псковский музей-заповедник своим музеем.

Светлана ПРОКОПЬЕВА.