«Пишу и плачу от бессилия»

Люди, проживающие в ветхом жилье в Пскове, услышали друг друга. Но власти не слышат их по-прежнему

Статья «Предельный износ» [ 1 ], опубликованная «Псковской губернией» две недели назад, получила довольно неожиданный резонанс в разных кругах: от читательских до чиновничьих. Так, готовность прокомментировать поднятую проблему выразил начальник управления жилищным фондом г. Пскова Владимир Строгов. Видимо, информация о расселении людей из ветхого жилья в Пскове не исчерпывается его официальными ответами на запросы отчаявшихся граждан. В ближайшее время мы обязательно предоставим Владимиру Ивановичу возможность для ответа. В том числе и на письмо, публикуемое ниже. Его «Псковская губерния» получила от Ольги Банниковой, семья которой проживает практически в таких же, если не худших, условиях, что и семья Егоровых с улицы Олега Кошевого, 5. Правда, не шесть лет, а уже все шестьдесят. Письмо публикуется в редакции оригинала, с небольшими сокращениями.

Мне очень понравилась статья «Предельный износ». Взяла за живое, как говорится, жаль только, что сильных мира сего мало что может тронуть. Поэтому вновь и вновь задаёшь себе вопрос: за что? Почему мы не можем жить как нормальные люди? В чём мы провинились перед этой жизнью, этой страной, этим городом?

Дело в том, что моя семья: я, муж, сын (4 года) и дочь (6 месяцев) вместе с родителями моего мужа (1945 и 1949 г. р.) прописаны в доме, который также с 1982 года является ветхим и в настоящее время признан непригодным для проживания (дом 117 по улице Советской Армии). Семья моего мужа живёт в этом доме с 1948 года.

Этот дом – церковная постройка (церковь во время войны была разрушена и не восстанавливалась). Он представляет собой барак с общим коридором, в который выходят двери… комнат, квартир? Дом без удобств: нет водопровода, канализации, газа. Отопление печное. Своими силами построили туалет на улице, вырыли колодец, помойную яму, так до сих пор этим и пользуемся. В данный момент дом в ужасном состоянии: пол прогнил, крыша течёт, проводка постоянно загорается, из-за чего в доме неоднократно был пожар.

На наши запросы о ремонте в 2004 году МП г. Пскова «УМР № 17» отвечало, что капитальный ремонт в доме не делают, так как дом не пригоден для проживания и подлежит расселению. Должны были сделать хотя бы поддерживающий ремонт, но дело закончилось обещанием составить смету на этот самый ремонт.

28 февраля 2008 года Т. В. Дмитриева, мать моего мужа, приходила на приём по адресу ул. Гоголя д. 8 в приёмную Д. А. Медведева и писала заявление по поводу расселения нашего дома, ответ на которое мы так и не получили.

Она также писала по этому вопросу начальнику управления жилищным фондом г. Пскова В. И. Строгову, на что получила ответ (Д-1078 от 26.05.08), что «в соответствии с муниципальной целевой Программой «Переселение граждан из непригодных для проживания жилых помещений в г. Пскове на 2006-2010 годы» расселение дома № 117 по ул. Советской Армии при достаточном финансировании из бюджетов всех уровней, предусмотренных Программой, будет производиться в установленные сроки». Но ждать до 2010 года мы просто не можем!!! Тем более, как становится ясно, финансирование никогда не бывает «достаточным».

Дело в том, что в нашем доме появилась новая беда – туберкулёз. В 2006 году умер от туберкулёза жилец нашего дома Б. Е. Афанасьев, в 2007 году болезнь обнаружили у отца моего мужа, Н. А. Дмитриева (закрытая форма), он получил инвалидность. В 2008 году заболевание проявилось у жильца нашего дома В. Н. Гончаренко (открытая форма!!!), в данный момент он госпитализирован.

Так как наш дом, по сути, представляет собой коммунальную квартиру, жить здесь двум маленьким детям (один из которых ещё грудной!) опасно для их здоровья и даже жизни не только из-за состояния дома, но и из-за болезни людей, живущих рядом.

Другого варианта решения жилищного вопроса у нас нет. Пока мы были бездетными, и даже когда появился первый ребёнок, мы работали, как могли, чтобы оплачивать съёмное жильё. К сожалению, из-за этого я не смогла работать по специальности – учителем, ведь пришлось зарабатывать не только на жизнь, но и на аренду жилья.

Но когда появился второй ребёнок, я осталась без работы, а цена аренды стала расти (до 8 тысяч рублей за однокомнатную квартиру). Это нам стало не по силам, хоть муж и работает почти круглосуточно. Ипотека с баснословным первоначальным взносом и ежемесячными выплатами – тем более. Никакой недвижимости у нас нет, богатых родственников – тоже. Моя мама, педагог, отличник образования, одна подняла 3 детей, теперь у неё ещё и 5 внуков.

Мы не просим подачек, мы в состоянии сами прокормить, одеть и обуть своих детей, поддержать родителей, но чего мы не сможем никогда – так это купить жильё.

Семья Егоровых живёт в таких условиях 6 лет, а наша – 60. Но это никого не волнует. Говорят – ждите. Нам господин Строгов даже не объяснял подробностей, его ответ состоял из одной фразы, приведённой выше. Интересно, а сам-то он в каких условиях живёт, а его дети? Мои дети не могут ждать, они есть уже сейчас, и они не могут жить в таких условиях, не должны, ну не по-человечески это!

Как говорят наши старики, «они ждут, пока мы перемрём, чтобы меньше жилья давать». Действительно, в доме прописано всего 13 человек, из них 5 –пенсионеры, а 3 состоят на учёте в психоневрологическом диспансере, за последние три года умерло 3 жильцов дома.

Что тут ещё скажешь? Пишу и плачу от бессилия. Тридцатого октября пойду на приём к главе города Яну Лузину. Не знаю, предложит ли он хоть какие-то пути решения наших проблем, не думаю, что он может представить себя или своего сына в таких условиях.

Ольга БАННИКОВА, г. Псков.

1 См.: Е. Ширяева. Предельный износ // «ПГ», № 41 (410) от 15-21 октября 2008 г.