Чёрная и белая сотня

Российским школьникам для внеклассного чтения предлагается читать книги, которые требуют учительских объяснений или даже опровержений

Не так давно «Псковской губернии» предложили перепечатать или хотя бы прокомментировать статью под громким названием «О русофобском экстремизме министерства культуры». После знакомства с этим текстом стало понятно: опубликовать его совершенно невозможно.

Звериный оркестр Скотта Густафсона. Иван Крылов, «Парнас»: «Когда из Греции вон выгнали богов // И по мирянам их делить поместья стали, // Кому-то и Парнас тогда отмежевали; // Хозяин новый стал пасти на нём Ослов. // Ослы, не знаю, как-то знали, // Что прежде Музы тут живали, // И говорят: «Недаром нас // Пригнали на Парнас: // Знать, Музы свету надоели, // И хочет он, чтоб мы здесь пели».

На мой взгляд, автор статьи «О русофобском экстремизме министерства культуры» доктор филологических наук, профессор, академик РАН Всеволод Троицкий, несмотря на все свои научные достижения, выбрал совершенно ненаучный способ подачи материала, опираясь на непроверенные факты и вводя в заблуждение читателей.

Тем не менее, сделать вид, что статьи нам никто не присылал, было невозможно. Слишком важная в статье была затронута тема.

Речь шла о списке «100 книг» по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации, рекомендуемых школьникам к самостоятельному прочтению.

«План, связываемый с именем Алена Даллеса»

Академик Троицкий обрушился с жесткой критикой на русофобов (по его мнению), которые выкинули из списка больших писателей, начиная от Ивана Крылова и Александра Радищева, и заканчивая Василием Беловым и Николаем Рубцовым.

Выкинули и заменили «больших» на «маленьких».

Автор возмущался, что в список «100 книг» вместо произведений общепризнанных авторов включены произведения Виктора Пелевина, Людмилы Улицкой, Виктора Некрасова, Владимира Маканина и других.

«В подборе этих авторов, – писал Всеволод Троицкий, – как и некоторых других, отзывается чисто политический подход: все они в прошлом, по большей части, эмигранты, диссиденты или «лютые протестники», как выражался один мне знакомый писатель».

При этом академик ссылался на «Примерные программы среднего (полного) общего образования 10-11 класса» под общей редакцией академика РАО Михаила Рыжакова.

Всеволод Троицкий, прочитав эти программы, сделал неожиданный вывод: в министерстве культуры РФ засели русофобы и экстремисты.

Список и в правду школьникам был предложен спорный: Виктор Пелевин, Анатолий Гладилин, Василий Аксёнов, Юрий Рытхэу… Однако контраргументы оказались еще более спорными.

Всеволод Троицкий, как и положено «патриоту», ссылается в своей статье на некий план, «связываемый с именем Алена Даллеса, одного из зачинателей информационно-психологической войны с Россией».

По утверждению г-на Троицкого, именно этот план как раз сейчас и осуществляют российские чиновники, для того чтобы «ослабить существующие в народе устои, природный здравый смысл, притупить память к прежнему жизненному опыту, привести общество в состояние умственной и эмоциональной нестабильности и раздора».

Сторонников теории заговора, к которым, несомненно, относится Всеволод Троицкий, не смущает, что английский оригинал так называемого «Плана Даллеса» неизвестен, а существуют лишь какие-то сомнительные русские версии.

Нечто схожее по смыслу встречалось в советской художественной литературе не самого высокого уровня. Например, в романе Юрия Дольд-Михайлика «И один в поле воин» или в романе «Вечный зов» Анатолия Иванова.

К началу 1990-х годов, когда СССР распался, в стане сторонников исчезнувшего первого в мире социалистического государства была создана стройная теория, в соответствии с которой все наши беды спровоцированы директором ЦРУ Алленом Даллесом и его агентами, в том числе и нашими современниками.

Всеволод Троицкий называет их «полицаями мысли».

Российский академик не был бы «патриотом», если бы не ввернул в свою статью несколько антисемитских пассажей.

Досталось Осипу Мандельштаму – за то, что написал: «Мы живём, под собою не чуя страны...».

«Не чуял, – снисходительно пишет Всеволод Троицкий о Мандельштаме. – Можно ли за это осуждать? Нет. Но ставить как образец такое отношение – недопустимо».

Мандельштаму Всеволод Троицкий противопоставляет по-настоящему русских поэтов Фёдора Тютчева и Аполлона Майкова.

Противопоставление происходит наглядно: «Люблю тебя, месяц, когда озаряешь...» (Майков) и «Я ненавижу свет // Однообразных звёзд...» (Мандельштам); «Люблю глаза твои, мой друг...» (Тютчев) и «Как я ненавижу пахучие древние срубы...» (Мандельштам).

По мнению Всеволода Троицкого, Тютчев и Майков – певцы любви, а Мандельштам – певец ненависти, и, значит, – вредный для детей поэт. Не говоря уж об Иосифе Бродском, чья «поэзия чужда русскому духу. Потому что не причастна к корневым началам русской литературы, более того – во многом им чужда».

Для солидности Всеволод Троицкий цитирует Александра Солженицына о Бродском: Бродский «нередко снижается до глумления», «смотрит на мир ...с гримасой неприязни, нелюбви к существующему», чуждый «русской литературной традиции, исключая расхожие отголоски, оттуда выхваченные».

По всей видимости, академик Троицкий ценит нобелевского лауреата Солженицына значительно больше, чем нобелевского лауреата Бродского, но всё-таки недостаточно, чтобы правильно писать его фамилию (в полной версии этой статьи, опубликованной на сайте КПРФ, фамилия Александра Исаевича напечатана так: «СолженицИн»). [ 1]

В заключение Всеволод Троицкий восклицает: «И стоит ли так настойчиво строить программу на русофобских началах? Или русофобия у нас узаконена? Укажите, пожалуйста, статью Конституции, где это обозначено. Нет такой?»

Вырвать подходящую строчку и превратить поэта в ненавистника – проще простого. Метод, которым руководствуется Всеволод Троицкий, легко применить к тем же Тютчеву или Майкову.

«Всё отнял у меня казнящий бог…» (Тютчев) или «Теперь тебе не до стихов, // О слово русское, родное!» (Тютчев).

Кого можно было при таком раскладе противопоставить Тютчеву? Да хотя бы Мандельштама с его «Люблю морозное дыханье…» или «Возьми на радость из моих ладоней // Немного солнца и немного мёда…».

Тютчев легким движением русского языка превращается в певца ненависти, а Мандельштам – в певца любви.

Никогда бы не подумал, что придётся защищать Мандельштама (не самого любимого мною поэта). Но от текстов Троицкого исходит столько ненависти, что «немного солнца и немного мёда» не повредит.

Или вот еще одно лыко в строку: «Ты медлишь! Ты молчишь!.. Восстань! Вооружись…».

Это любимый Троицким Майков, а точнее Адам Мицкевич в переложении Майкова.

Надо такое рекомендовать школьникам или не надо? А вдруг они это прочтут, вдохновятся «лютым протестником» и выйдут на улицы протестовать против жуликов и воров?

«В основу книги положены главным образом слухи и сплетни»

Всеволод Троицкий потратил для борьбы с русофобами и экстремистами много сил и слов, но так и не понял, что перепутал списки. [ 2] Значительная часть пара вышла в свисток.

В том списке, который разослало по школам Министерство образования и науки РФ (а не министерство культуры, как академик почему-то подумал и написал первоначально), ни Пелевина, ни Улицкой нет. [ 3]

Зато есть Николай Лесков («Очарованный странник»), Лев Толстой («Хаджи-Мурат» / «Казаки» / «Анна Каренина»), Константин Симонов («Стихотворения», «Живые и мертвые»), Николай Рубцов («Стихотворения»).

В список «100 книг», вопреки названию, вошла книга Бориса Васильева «В списках не значился».

Настоящий, заверенный министерской печатью, список не настолько странен, как тот, на которой обрушился со всей своей академической мощью г-н Троицкий.

В списке очень много достойнейших названий. Однако перлы попадаются и там.

Обо всех «100 книгах» (их там больше), разумеется, сказать невозможно. Однако обращает на себя внимание автор под № 12 – некто Боханов А., написавший книгу «Александр III».

Кто такой Боханов? Почему он вытеснил некоторых хрестоматийных классиков? Вот что по поводу этой книги говорилось в журнале «Вопросы истории» (2000 г., № 8).

По иронии судьбы, автором той рецензии был тоже человек с фамилией Троицкий. Н. А. Троицкий.

Рецензент оценил книгу «Александр III» Александра Боханова невысоко: «В своей книге доктор исторических наук А. Н. Боханов (Институт российской истории РАН) негативно оценивает все, что написано до него об Александре III в отечественной историографии с 1917 года. Автор считает себя первопроходцем в изучении темы (с. 11). Изложение беллетризовано: он то и дело перемежает повествование описаниями переживаний своего героя, рассказами о рождении, крестинах, свадьбе, коронации, погребении Александра III, о «каскадах балов и гуляний». В основу книги положены главным образом «слухи и сплетни» царской дворни.

Боханов на все лады восхваляет Александра III, который правил «для блага простых людей», «для блага всех и каждого» (с. 280, 291), был «земной пастырь миллионов» (с. 425), «самый народный монарх» (с. 471).

По Боханову, Александр III не затевал «никакого «курса контрреформ» (с. 291), само это понятие «изобрели» «хулители» царя и оно «просто лишено исторического смысла» (с. 10).

Несостоятельны суждения Боханова о политике Александра III в области просвещения.

Умственный и образовательный уровень самого царя Боханов, правда, не превозносит (с. 25), но замалчивает абсолютно все, многочисленные, от самых разных людей исходившие, убийственные оценки царского интеллекта. Он уверяет, что проблема развития народных школ «все время находилась в центре внимания Александра» (с. 435), пытается подкрепить это данными о «небывалом» увеличении числа церковноприходских школ (с. 435-436) и одновременно умалчивая о фактах, которые изобличают как личную неприязнь царя к просвещению, так и характеризуют его контрреформу в области образования.

Известны резолюции Александра III на всеподданнейшем докладе о том, что в Тобольской губернии очень низка грамотность («И слова на судебном показании крестьянки М. А. Ананьиной о том, что ее сын хочет учиться в гимназии («Это-то и ужасно, мужик, а тоже лезет в гимназию»).

Скандально знаменитый циркуляр 1887 г. «о кухаркиных детях» Боханов даже не упоминает. Университетский же устав 1884 г., похоронивший автономию университетов, он фактически одобряет (с. 433-435). А ведь именно согласно этому уставу политически неблагонадежные, хотя бы и с мировым именем, ученые изгонялись из университетов. Непокорных студентов именно Александр III впервые в России придумал отдавать в солдаты».

Претензий у рецензента так много, что рецензия превратилась в сплошную претензию.

Таким образом, можно сделать вывод: российским школьникам для внеклассного чтения предлагается читать книги, которые, как минимум, требуют учительских объяснений. Или даже опровержений. Иначе у школьников может сложиться искаженное представление об истории России.

Искажённое, но верное (для нынешней власти). Верноподданническое. Александр III по духу очень близок многим нынешним кремлевским чиновникам.

По этой же причине между «Обыкновенной историей» Ивана Гончарова и «Алыми парусами» / «Бегущей по волнам» Александра Грина затесалась «Россия. История успеха» (в 2 книгах) некоего Александра Горянина.

Только Горянина российским школьникам не хватало.

Странно, что в списке не нашлось места книгам Владимира Мединского. [ 4] Они созвучны произведениям Боханова и Горянова.

А вот Василий Аксёнов, раскритикованный Всеволод Троицким, в списке Министерства образования и науки РФ остался.

На выбор школьникам предлагается две книги: «Звездный билет» или «Остров Крым». Сомнительный выбор. Рано школьникам читать «Остров Крым». Пусть лучше читают Крылова и Радищева.

«Участницы акции нарушили 62-е правило Трулльского собора»

Если же вернуться к статье Всеволода Троицкого, то нельзя не упомянуть о еще одном его труде. Но труд этот далек от образования и науки.

Тем не менее, православный эксперт-литературовед Троицкий, оказывается, с некоторых пор тоже включен в список.

Это «список подсуживающих». Он не такой почетный, как список «100 книг», но все же заметный.

В «список подсуживающих» Всеволод Троицкий попал как подписавший «обвинительную» экспертизу по делу Pussy Riot.

Это подпись г-на Троицкого стоит, в частности, на странице 7, где говорится о том, что «Участницы акции нарушили следующие общепризнанные правила и нормы поведения: 9-е Апостольское правило, 62-е правило Трулльского собора, 75-е правило Трулльского собора, 15-е правило Лаодикийского собора…».

То есть в ХХI веке светский районный суд города Москвы с подачи эксперта Всеволода Троицкого ссылается на решения Лаодикийского поместного собора христианской церкви, состоявшегося около 360 года н. э.. И он же ссылается на решения Трулльского собора, созванного императором Юстинианом II в 691 году.

Странно, что академик Троицкий не сослался на 51-е правило Трулльского собора («Святый Вселенский собор сей совершенно возбраняет быть смехотворцам, и их зрелищам…»).

Очень подходящее правило. Если не на все случаи жизни, то на многие.

Казённый литературоведческий «патриотизм» не менее смехотворен, чем некоторые книги, рекомендованные для прочтения школьникам.

Кстати, список правил Вселенского Трулльского собора тоже недалеко ушел от волшебной цифры «100». Он состоял из 102 пунктов.

64-е правило гласило: «Не подобает мирянину пред народом произносить слово или учить…».

Однако мирянин Всеволод Троицкий, вопреки решению Трулльского собора, произнес слово «О русофобском экстремизме министерства культуры», где исказил всё, что можно исказить, начиная с названия.

* * *

Под номером 33 в перечне «100» книг», рекомендованных для чтения школьникам, значится одна из моих любимых книг: роман «Белые одежды» Владимира Дудинцева.

В этой книге, действие которой происходит в позднесталинские времена, едва ли не каждая страница перекликается с тем, что мы наблюдаем в России сегодня, в том числе и вокруг образования и науки.

«Мы даем здесь бой, бой фашистской идеологии, – произносит с трибуны неистовый борец с генетикой «учёный» Саул Брузжак. – Американцы подбрасывают нам генетику… эту дохлую собаку… вовсе не для того, чтобы мы от этого процветали».

Борцов с «дохлыми собаками» в последние годы в России развелось не меньше, чем при академике Трофиме Лысенко. С чего бы это?

Может быть от того, что генетика плохая?

Алексей СЕМЁНОВ

1 См.: Профессор В. Ю.Троицкий о русофобском экстремизме Минобразования РФ // Сайт КПРФ, 13.01.2013 г.

2 См.: «Минобрнауки России сообщает, что не имеет отношения ни к разработке, ни к публикации данной программы. Авторы разработали программу по собственной инициативе и без учёта требований законодательства в области образования, а значит, программа не может быть использована в образовательном процессе» // Сайт Министерства образования и науки РФ, 16.01.2013 г.

3 См.: О перечне «100 книг» по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации // Сайт Министерства образования и науки РФ, 16.01.2013 г.

4 См.: А. Семёнов. Мусорное дерево // № 46 (618) от 28 ноября - 4 декабря 2012 г.