Запас снов

Выставка Петериса Скайсткалнса спустя 30 лет напомнила нам, что остались ещё художники, которые умеют рисовать

В псковской галерее «Дар» (ул. Советская, 111) на открытие большой персональной выставки Петериса Скайсткалнса собралось столько же человек, сколько было развешано работ на стенах – примерно восемьдесят. Не все уместились в небольшом галерейном пространстве. Чтобы не толкаться, люди заходили по очереди.

Петерис Скайсткалнс во время открытия выставки «Сны забвения». Фото: Алексей Семёнов

Но лучше всего приходить на такие выставки тогда, когда вам ничто и никто не мешает. Ни торжественные речи, ни локоть соседа. Тогда несколько иначе воспринимаешь подписи под графическими работами Петериса Скайсткалнса вроде этой: «Мы лишь молчим во мгле пустого века…».

Для того чтобы лучше почувствовать пустоту, необходимо подключить эхо.

Да и сами работы в одиночестве смотрятся иначе.

А век тем временем постепенно начинает заполняться. Мгла вытесняется светом. Пустота исчезает. Художник оглядывается и пытается зарисовать увиденное.

Есть художники, которым необходимы толпы поклонников. От этого их картины становятся другими. Приобретают смысл.

Петерис Скайсткалнс из тех людей, кто, чтобы лучше почувствовать окружающий мир, готов уйти от людей подальше. Допустим, в открытое поле. В русское или латышское. Туда, где над головой – открытое небо.

И в то же время нелюдимом его назвать трудно.

Кто чаще других ходит на выставки своих коллег? Скайсткалнс.

Кого непременно встретишь на литературном вечере в библиотеке? Скайсткалнса.

Петерис Скайсткалнс. Графика. Выставка «Сны забвения».

Он не сторонится людей. Он их рисует. И это значит, что он их изучает.

Когда смотришь на графику Петериса Скайсткалнса, то понимаешь – он умеет видеть насквозь.

И поэтому нечего удивляться, если столь пристальное изучение рождает у него горькие слова.

Вот одна из подписей к его графической работе: «Я изнемог. Я болен от людей, от женской лжи, от подлости друзей».

Слова горькие, но сами работы этой чрезмерной горечи лишены.

За стеклом мы видим заключённых в рамки задумчивых людей.

Это напряжённая задумчивость.

Думающий человек – красив, он разумен, он почти идеален. Самое время его запечатлеть.

И Петерис Скайсткалнс – как идеалист – этим пользуется.

Персональные выставки Петериса Скайсткалнса проходят чрезвычайно редко. Примерно раз в тридцать лет. По крайней мере, так считает сам художник, оглядываясь на 1982 год.

С той поры графика и акварели Петериса Скайсткалнса, конечно, выставлялись много раз. И всё же, в основном, это были небольшие выставки, о которых он сейчас предпочитает не говорить, сосредоточившись на нынешней большой выставке под названием «Сны забвения».

Вроде бы сны, вроде бы забвения, но это ещё и напоминание о том, что остались среди нас художники, которые умеют рисовать. Причём не во сне, а наяву, делая это профессионально.

Петерис Скайсткалнс – внимателен и вдумчив. Он умеет фокусировать внимание на действительно интересном, и находит его там, где на первый взгляд ничего нет.

Чтобы быть хорошим художником, надо быть благодарным зрителем. Наблюдателем.

Многие работы в «Снах забвения» публике показаны впервые.

Для большинства посетителей стали открытием и старые работы.

«Какая из них самая ранняя?», – спрашиваю я, и художник подводит меня к работе, в центре которой лицо человека, расколотое надвое.

«Я нарисовал её в 21 год», – поясняет Петерис Скайсткалнс.

Что ж, почти сорок пять лет творчества не разверзли пропасть между ранними и поздними его работами.

Это всё тот же думающий художник, вдохновляющийся работами мастеров эпохи Возрождения.

Современность Петерис Скайсткалнс воспринимает иначе, чем многие его коллеги. Его не прельщает эпатаж. Но его точно также не прельщает банальный пейзаж.

Приглашая на выставку, Петерис Скайсткалнс пообещал устроить что-то вроде прощания.

Звучало это несколько зловеще.

Петерис Скайсткалнс. Графика. Выставка «Сны забвения».

Если думать о том, что такие выставки проходят раз в тридцать лет, то это и вправду можно было бы посчитать прощанием. Надеюсь, это начало очень долгого прощания.

Несколько лет назад, выступая в Центральной городской библиотеке Пскова, Петерис Скайсткалнс сказал, что у художника может быть в жизни всего три выставки. В юности, «когда он возомнил себя художником», в зрелом возрасте, «когда чувствуешь себя мастером». Третья и последняя выставка как итог жизни, «когда всё понял».

Получается, что нынешняя большая выставка была вторая.

Прежде всего, это было похоже на знакомство. Особенно заинтересовалась молодежь, которую впустили в сны Петериса Скайсткалнса впервые.

Настроение присутствующих было праздничное. И это связано не только с юбилеем художника, но и с возможностью увидеть в одном месте сразу столько неизвестных, но достойных внимания работ.

Хотя бы пройти мимо, а, может быть, и вглядеться.

Тем не менее, художник не спешил громко радоваться, мастерство своё не подчеркивал, и был очень осторожен в оценке того, что происходило.

У Петериса Скайсткалнса неожиданно вырывается: «Когда ты чувствуешь, что тебя никто не ценит…» – «Не ценит?» – «Да, как будто меня нет».

Когда Петерис Скайсткалнс произнёс это до боли знакомое «как будто меня нет», стало окончательно понятно, что он – по-настоящему псковский художник.

Псков – один из тех городов, которые не спешат воспринимать своих авторов.

Не то чтобы горожане их не любят.

Они их не замечают.

Как не замечают пейзаж, который художников вдохновляет.

Псков – удобная стартовая площадка, чтобы оттолкнуться и улететь. Тот же, кто здесь остался, должен быть готов, в лучшем случае, к недоумённым высказываниям, брошенным в спину. К анонимным смешкам. К полновесной зависти. А главное – к молчанию.

От молчания (замалчивания) и до забвения недалеко.

«Если оценивать мои работы по пятибалльной системе, – негромко произносит Петерис Скайсткалнс, отвечая на мой вопрос, – то это будет оценка с отрицательным знаком». – «Разве такое количество пришедших на открытие выставки людей не повысили вашу самооценку?..».

А в это время к художнику уже выстраивается очередь. В основном – женщины. Пожилые дамы в шляпках. Юные девушки. Они-то уж точно неравнодушны.

Помню, Петерис Скайсткалнс однажды сказал: «Если бы половина человечества была похожа на меня, то цивилизация остановилась бы». Сказал и грустно улыбнулся.

Он имел в виду свою отстранённость, нежелание и неумение быть таким как все, модным, успешным, пробивным.

Никогда половина человечества не будет похожа на таких людей, как Петерис Скайсткалнс.

Цивилизация не остановится.

Алексей СЕМЁНОВ