О личной истории

С каждой годовщиной Победы память о ней постепенно превращается властями из частной в государственную

Каждый год, собираясь в День Победы на шествие ветеранов, неизбежно думаешь: их будет ещё меньше, чем год назад. С каждым днём становится всё меньше российских семей, у которых есть счастливая возможность общаться с живым участником Великой Отечественной войны, для кого этот «праздник со слезами на глазах» остался в первую очередь семейным, личным. До 1965 года он вообще был именно таковым: в СССР только через 20 лет после 9 мая 1945 года сделали этот день государственным праздником. В ХХI веке память о Великой Отечественной войне стала для российского государства неким родом нового государственного капитала, который часто не только не совпадает, но и противоречит личной памяти о войне. Очень важно, чтобы люди это понимали и были способны отличать подлинное от фальшивого.

Памятные даты военной истории всегда были и всегда будут частью государственной политики. Национальная и государственная идентичность прочно связаны с датами великих побед и поражений.

Но государство как главный заказчик и главный толкователь официальной истории может как беречь историческую правду, какой бы больной она ни была, так и перелицевать историю вплоть до полной замены смыслов – как правило, на политическую потребу дня, прямо злоупотребляя правами власти на формулирование официальной позиции государства по любому вопросу истории.

Но военная история – особая. Она вся выстроена на крови. Человеческая кровь и смерть – её главный строительный материал. Переписывание военной истории всегда связано с отрицанием правды тех, кто воевал. Тех, кто погиб и уже не может возразить никому.

Чем меньше живых свидетелей войны – тем больше простор для своеволия государства.

Советское государство, как правило, старалось максимально сократить в истории информацию о политических и военных ошибках, предательствах, подлости, скажем так, «ретушировало» военную историю вплоть до изъятия из библиотек «неправильных книг», но никогда не связывало напрямую Память о Войне и Победе с политическими задачами текущего дня – как во внешней, так и во внутренней политике.

Война и Победа – столпы мироощущения советского человека – охранялись государством от примитивного политического контекста. В каком-то смысле они были неприкосновенны.

Охранять Память было не так сложно: были живы миллионы фронтовиков, при жизни которых обманывать десятки миллионов людей, живущих рядом с воевавшими, было физически невозможно.

Российское государство ХХI века, утратившее прямую историческую идентичность (политическое наследование) как с Российской империей, так и с СССР, потеряв опору в национальной истории и смешав все возможные идеологические ориентиры, увидело в Памяти о Войне подлинное, живое народное чувство и решило поставить его себе на службу – как во внутренней, так и во внешней политике.

Чтобы так сделать, нужно было быть абсолютными циниками с полностью атрофированной совестью, но именно такие люди составляют сейчас подавляющее большинство в политическом аппарате российского государства.

Великая Победа Народа, смыслом который была только борьба за Жизнь родных и Родины, стала превращаться на глазах миллионов людей в Победу «назло врагам», Победу «государственного престижа», присягу народа «на верность власти».

Картина народного горя и страданий стала превращаться в картину народного горя и страданий «ради государства».

Еще немного заиграться в современные политические побрякушки – и советские солдаты сойдутся в смертельном бою с вооруженными силами НАТО. И командовать этими странными войсками будет Владимир Путин.

Живые и павшие участники Великой Отечественной войны хорошо знают правду о войне. Народ победил вопреки всем чудовищным ошибкам властей. Народ миллионами тел закрыл родную землю. Народ миллионы человеческих душ переселил на Небо ради Жизни на земле.

И при этом выжил. Остался Народом.

Когда государство уважает свою живую историю – оно не ищет для неё новых современных смыслов, не спорит с многоголосицей воспоминаний и мнений, не бросает правду жизни в топку государственной пропаганды. Уважающее свою историю государство просто хранит её, подлинную, обеспечивает достойную жизнь героям войны (а на войне, когда каждый день в человека летит смертоносное железо, все – герои, вне зависимости от званий и наград) и в своей политике помнит о цене войны – чтобы не повторить ошибок предшественников. Чтобы сохранить жизни людей.

Но когда в душе у государства пусто, когда кровь и слёзы войны имеют для этого государства ценность только настолько, насколько могут быть употреблены в современной пропаганде против новых «врагов государства», то такое государство уничтожает подлинную память о Войне и Победе. Оно боится подлинного, потому что подлинное, живое всегда сильнее мёртвого, фальшивого.

9 мая 1945 года десятки миллионов людей – мужчины, женщины, дети – плакали не только от радости пришествия Победы, но от неизбывного горя – потому что каждый потерял родных, у каждого были пожизненные шрамы на сердце. И государство, даже если хотело, не могло запутать, обмануть рядового человека – он сам знал правду. Она жила рядом с ним.

Сейчас, когда большинство ныне живущих знает о войне уже только из художественных произведений и учебников, современное российское государство не погнушалось призвать миллионы своих павших и тысячи живых героев на новую войну – с внешними и внутренними врагами.

У этого государства нет никаких подлинных активов, оно насквозь пропитано ложью и цинизмом. Оно готово не постоять за ценой. Но уже – другой, нематериальной, ценой, имя которой – правда истории.

На лжи и цинизме это государство намерено воспитать для себя новый народ – такой, который не будет понимать подлинного, не сможет читать его знаки, не сможет противостоять пропаганде.

Идет война государства лжи и человеческой правды.

Машина государственной пропаганды уничтожает личную, семейную память о войне, делает её малозначимой, затирает её фотографии и письма. Ей очень нелегко сопротивляться. Это как на войне, в период тяжелого отступления, сопротивляться ползущей на тебя железной смертоносной машине.

Это государство уже уверено, что достигло своей цели. Оно уже готово принимать у истории парад победы над своим народом.

Люди, олицетворяющие это государство, торжествуют.

Им кажется, что они могут переписать, уже переписали историю.

Но они ошибаются.

Это государство, каким бы мощным оно себя ни представляло, не сможет достичь поставленной перед ним цели. Мишура его патриотической позолоты недолговечна. История смывала со своих подлинных страниц и не такие пятна.

Потому что исступлению государственной пропаганды и вчера, и сегодня, и завтра надежнее всего противостоит один человек – каждый из нас, в чьей памяти хранятся живые рассказы фронтовиков и честные фильмы о войне, на чьих книжных полках стоят честные книги.

Каждый из нас является часовым личной, семейной, подлинной Памяти о Войне. И рядом с нами – «наши павшие – как часовые».

Наша задача сегодня – не покинуть свой пост. Наша задача сегодня – сохранить это место незапятнанным. Тогда за нами смогут прийти те, кто примет у нас эту фронтовую вахту.

Мы выстоим. Они придут.

Лев ШЛОСБЕРГ