Один из лучших фотографов всегда говорил, что фотография его не интересует
«Я думаю, что между фотографами нет большой разницы, зато очень важны разницы маленькие».
Анри Картье-Брессон
Анри Картье-Брессон создал коллективный портрет мира. Может быть, это не сразу понятно. Знаешь, конечно, что жил в ХХ веке такой знаменитый фотограф, и он ловил мгновение лучше многих. Но чтобы ухватить сразу всё? Чтобы почувствовать это, надо погрузиться в мир фотографий Картье-Брессона с головой. Ближайшим от Пскова местом, где удалось это сделать, оказался Хельсинки, Центральный художественный музей Финляндии Ateneum на площади Раутатиентори. Для фотографий французского фотографа был отведён весь второй этаж музея.
Пекин, 1948. |
Вначале разглядываешь каждый сантиметр каждой фотографии. Анализируешь. Ищешь и неизбежно находишь символы, рифмы, ритм… Но постепенно разум отступает и охватывают чувства. Коллективный портрет мира. Ни больше ни меньше. Италия, Китай, СССР, Испания, США, Индия, Мексика, Германия, Югославия, Индонезия, Япония, Франция…
Когда говорят о Картье-Брессоне, часто вспоминают фамилии тех, кого он фотографировал: Сальвадора Дали, Джона Кеннеди, Мэрилин Монро, Леонарда Бернстайна, Альбера Камю, Ирен и Фредерика Жолио-Кюри… В залах финского музея Ateneum тоже множество фотографий знаменитостей, запечатлённых Картье-Брессоном: Анри Матисс, Жан Ренуар, Жан-Поль Сартр, Уильям Фолкнер, Махатма Ганди, Эзра Паунд, Пабло Пикассо, Трумен Капоте … Но не они здесь главные. Главные здесь – улицы и берега и то, что на них происходит. Безымянные играющие дети, безымянные прохожие, безымянные посетители уличных кафе, безымянные военные и проститутки… Точнее, они были для нас неведомыми и безымянными до тех пор, пока мы их не увидели. Теперь у них у всех одна общая фамилия: Картье-Брессон. У китайского торговца, у деревенской бабы из Сибири, у маленького армянского мальчика, у бездомного из Манхеттена и детей, играющих возле Берлинской стены, фамилия теперь одна.
США, Нью-Джерси, 1975. |
Картье-Брессон, всю долгую, почти столетнюю жизнь занимавшийся фотографией, говорил, что фотография его не интересует. И никакого парадокса в этом нет.
Картье-Брессон жадно интересовался жизнью и поэтому ловил её на лету. Сподручнее всего ловить её можно было с помощью фотоаппарата.
Лондон, коронация Георга IV, 1937. |
Сейчас бы не каждое СМИ решилось опубликовать то, что публиковал в 30-80-е годы ХХ века Картье-Брессон. Большинство из тех, кто попал к нему в кадр, вообще не знали о том, что их снимают. Фотограф ловил мгновение своей маленькой камерой незаметно.
Его Leica лежит на витрине под стеклом. Размером она с консервную банку. Да и выглядит она как вскрытая консервная банка. Фотограф к тому же часто обматывал её чёрной изолентой, скрывая в целях конспирации блестящие металлические части. Фотоаппарат Leica легко было спрятать в карман и выхватить в нужный момент.
Испания, Мадрид, 1933. |
Но тайно снимать – это даже не полдела. Главное – оказаться в нужный момент в нужном месте. Погрузиться в пучину.
У Анри Картье-Брессона сногсшибательная биография. Он три года провёл в нацистском плену. Трижды пытался бежать. Воевал в движении Сопротивления. Но можно сказать, что все его фотографии тоже были сопротивлением. Сопротивлением бесчувствию.
Изображение Ленина на фасаде Зимнего дворца по случаю 9 Мая, Ленинград, 1973. |
В фотографиях Картье-Брессона есть одна особенность. Большинство событий, которые он фиксировал, это что-то будничное. Разговор двух пожилых дам на улице. Пляжная сценка. Спящий на асфальте бездомный. Детская игра в индейцев. Проезжающий велосипедист. Прохожие под дождём.
До тех пор, пока на эту улицу (стадион, кафе, пляж, тюрьму) не пришёл Картье-Брессон, всё это действительно казалось обыденным. А потом вдруг превратилось в нечто очень важное. Самое важное.
Англия, 1955. |
Некоторые фотографии, сделанные в Африке и Азии, выглядят как библейские иллюстрации. Как будто Картье-Брессон слетал ненадолго в Иерусалим двухтысячной давности, а потом опубликовал это в New York Magazine или Life.
«Работа в лаборатории или в студии у меня вызывает тошноту, - рассказывал Анри Картье-Брессон. - Ненавижу манипулировать — ни во время съемки, ни после, в тёмной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции... Единственный момент творчества — это одна двадцать пятая доля секунды, когда щёлкает затвор, в камере мелькает свет и движение останавливается».
Армения. Гости в деревне на озере Севан, 1972. |
Многие фотографии Картье-Брессона объединяет ожидание. Люди на его фотографиях постоянно чего-то ждут. Всматриваются вдаль или погружаются в себя. Но в них обычно теплится надежда. Правда, иногда вместо неё возникает какая-то обречённость. Или отчаяние. Это как раз и делает работы Картье-Брессона коллективным портретом мира, в котором находится место всему – радости, подлости, любви, ненависти, отчаянию, страданию.
Люди на фотографиях Картье-Брессона опускаются и поднимаются. Взлетают и падают. Иногда они летят. Летят уже много десятилетий и не упадут никогда.
Алексей СЕМЁНОВ