Дело Александра Кузнецова. Неделя двенадцатая

Новая неделя процесса по делу по обвинению в получении взятки бывшего вице-губернатора Псковской области Александра Кузнецова вновь состояла из одного дня. И большую часть этого дня стороны неожиданно посвятили второму допросу главного свидетеля обвинения.

Фонограмма так и не нашлась

Началась неделя, как и ожидалось, с мнения обвинения о ходатайстве защиты об исключении результатов прослушки телефона Александра Кузнецова из материалов дела. Прокуратура пояснила, что против ходатайства. По мнению представителей надзорного ведомства, большинство свидетелей подтвердили содержание разговоров. Причём до предъявления им справки-меморандума. Кузнецов на это позже возразил, что они наоборот вспоминали о телефонных разговорах после того, как читали распечатки.

Про то, что прослушка шла 182 дня вместо 180 – так это техническая ошибка, пояснило обвинение. Тем более что интересующие обвинителей разговоры велись в самом начале оперативных мероприятий. Также прокуратура нашла два дела, где аудиозаписи в суде не прослушивались, а, значит, так делать можно. Суд уточнил: фонограммы не прослушивались или их не было в деле вообще? Выяснилось (с помощью адвокатов Кузнецова), что в деле аудиозаписи всё же были.

Затем прокуратура предложила вызвать в суд оперативника из ФСБ, который и вёл прослушку. Защита была против: основной вопрос у них в отсутствии первоисточника (аудио) и никакие свидетельские показания этот вопрос не разрешат, объяснили адвокаты. Кузнецов сказал, что согласно 186-й статье УПК фонограмма в деле должна быть, да и следователь должен её прослушивать, а ничего этого нет.

Здание УФСБ по Псковской области. Фото: ПГ

Обвинение всё-таки пообещало суду найти оперативника, хоть он уже и не работает в Пскове: суд назначил его допрос на 10 декабря. Но при этом по ходатайству защиты суд затребует у ФСБ все документы, на основании которых составлялась справка-меморандум.

Сделать скидку или подарить?

Затем в дело добавили ответ из администрации Псковской области (здесь подтвердили, что фигурирующим в деле телефонным номером в 2013 году пользовался Кузнецов) и решили провести допрос специалиста вологодского УФАС Олега Сучкова по видеоконференцсвязи 11 декабря. Также в деле теперь есть заключение (его зачитала защита), где критикуются выводы экспертизы: в ней определялась рыночная стоимость дома Кузнецовых.

А затем обвинение неожиданно и так довольно буднично, предложило второй раз допросить Евгения Очнева: он у нас в коридоре. Бывший директор «ВестСтроя» сообщил суду, что скончавшийся учредитель фирмы Николай Тарасов никогда не говорил ему, что собирался снизить цену дома Кузнецову до 5 млн рублей. Зато он вроде как сокрушался, что «дом придётся подарить». Правда, Очнев сразу же сказал: уточнять что-то по этому поводу он не будет, ведь Тарасов умер и всё равно ничего не сможет подтвердить.

Зато главный свидетель обвинения сказал, что единолично Тарасов сделать скидку не мог. Для этого нужно собрать совет учредителей и утвердить это решение. Да и директор – сам Очнев – точно бы о таком решении знал, сказал свидетель. Он также заявил, что и объектов было много, и денег, а Кузнецовы поначалу исправно платили, поэтому по их (якобы) долгу он начал звонить вице-губернатору, когда это уже срочно понадобилось («ВестСтрой», напомним, закрывался).

Ещё свидетель вспомнил, что его просьбу оказывать содействие в Стругокрасненских торгах, Кузнецов (якобы) сказал: «Посмотрим, что можно сделать, дам команду».

Важный пункт из предварительных договоров

Очнева спросили, почему в доме у Кузнецова не было тёплых полов. Он ответил, что в этой очереди их и не должно было быть – только батареи. Вот, к примеру, у самого Очнева дом в той же очереди, и полы тёплые он сам себе устанавливал. Да, были в Петропавловском дома, где тёплые полы изначально предполагались, но это дома из других очередей.

Стоили дома в этой очереди 7,2 или 7,3 млн рублей, продолжал свидетель на вопросы обвинения. Это была ценовая политика учредителей. Хотя, конечно, и дешевле дома здесь продавали. Два недоделанных дома продали за 6 миллионов с копейками

Дом семьи Кузнецовых. Фото: телеграм-канал "Следак шепнул"

Ещё свидетель принёс с собой несколько предварительных договоров. Они интересны тем, что цена в них указана ниже 7 млн рублей. В одном случае – 3,7 млн рублей, в другом – 5,9 млн рублей, в третьем – 6,5 миллионов, превратившихся затем в 6,35 млн рублей. Везде в этих соглашениях есть пункт, в котором прописано, какие строительно-монтажные работы покупатель делает сам и за свои деньги. Работы эти чётко перечислены. А есть договор на 7,2 млн рублей, в котором в качестве дополнительных работ отдельно прописана установка тёплых полов.

Телеграм-канал "ПГ"

Защита затем взяла предварительный договор на дом Кузнецовых и спросила Очнева, почему в этом договоре есть такой же пункт, но строительно-монтажные работы отдельно не перечислены. Что тут имеется в виду, какие работы Кузнецовы должны были сами сделать? Евгений Очнев ответил, что не знает, что Николай Тарасов имел здесь в виду. Может тёплые полы? Или другие мелочи? Но свидетель заметил, что он может этот пункт только интерпретировать.

Затем разговор зашёл о том, продали ли дом Кузнецовым с сетями канализации и водоснабжения или нет. Очнев сказал, что с его точки зрения, да. Потому что необходимые трубы до дома шли, в дом заходили, куда нужно выходили. А уж устанавливать горшок или вести внутренние трубы – это называется внутренняя отделка, а «ВестСтрой» по договору дом сдавал без внутренней отделки. Разводка канализации и воды идёт в рамках отделочных работ, настаивал Очнев.

При этом газовые котёл вроде как тоже должен был «ВестСтрой» ставить, но Очнев заметил, что, глядя сейчас в договор, не понятно, а нужно ли было?

Защита спросила Очнева, почему 1 августа не был заключён основной договор, если это чётко прописывалось в предварительном договоре. Пытался ли «ВестСтрой» сделать что-то в этом направлении? Свидетель ответил, что договоров было много, он их не перечитывает регулярно, и про 1 августа не знал. И что, по его мнению, главное в договоре – его смысл и дух. А дух договора был такой: подрядчик строит дом, покупатель платит.

Про противоречия

И обвинение, и защита обратились к противоречиям между показаниями Очнева и других свидетелей. Например, Евгений Очнев сказал, что сделал скидку на дом в 400 тысяч рублей своему работнику Бухтиярову в виде премии. Очнев вёл объект в Стругах Красных, он был сложным. А у Бухтиярова были финансовые трудности, и Очнев предложил ему: замени меня в Стругах, сдай объект, а я тебе долг прощу.

Сам Бухтияров утверждал, что скидку ему сделали из-за недоделок в доме. Очнев сказал, что после того суда он спросил Бухтиярова, чего ж он не рассказал правду. Тот, по словам Очнева, помялся. «Так он сказал неправду?» - спросили адвокаты. Очнев ответил, что полагает, что Бухтияров просто забыл.

Свидетели Кузьменко и Малинин также Очневу противоречили: они, напомним, категорически отрицали, что приезжали к Очневу и обсуждали торги по больнице. Но Евгений Очнев вновь повторил: он настаивает, что такая встреча была, а комментировать слова Малинина и Кузьменко не может.

Кто директор, а кто прораб?

Обстановка во время допроса свидетеля под конец стала откровенно накалённой. Очнев заявлял адвокатам Кузнецова: «И я, и ваш клиент прекрасно знают, что всё ему сдали в порядке» уточняя, мол, «а вы его завели…» Защита парировала: «Это вы его завели». Свидетель несколько раз называл адвокатов «девочки», пока защита возмущённо не попросила суд сделать ему замечание, что и было сделано.

Новости в телеграме "ПГ 25/7"

Кузнецов спросил бывшего директора «ВестСтроя», почему на акте передачи ключей не было подписи Очнева, тот ответил, что не знает, но это типовой документ. Был ли дом передан к 1 февраля 2012 года под отделку, спросил Кузнецов. Очнев согласился, что не был, но вообще – всё-таки дом ему передали.

«Александр Викторович, дом был построен полностью, и с вашей стороны претензий не было», - повторил Очнев. Кузнецов спросил, почему дом не зарегистрировали с обременением, как по закону делается, если у покупателя есть долг перед продавцом. Свидетель ответил, что фирма ликвидировалась, и истца бы просто не было.

Очнев также сказал, что не понимает, почему акты по канализации и водоотведению были подписаны работниками фирмы в 2008 году. Но что дом Кузнецовых стоял ещё за два года до продажи, потому что к нему вели дорогу, и его нужно было построить заранее. И что подписи самого Очнева на актах не было.

Кузнецов спросил, где сейчас работает экс-прораб «ВестСтроя» Иванов (подсудимый несколько раз подчёркивал, что в фирме у Очнева), и почему он ничего не помнит. Очнев сказал, что не знает, но, может, у него память плохая, а у Очнева хорошая. «Поэтому я директор, а он прораб». В этом есть логика, посмеялись адвокаты.

Александр Кузнецов в суде. Фото: Павел Дмитриев.

Защита спросила у свидетеля, кто ему звонил из ФСБ, прежде чем он пошёл туда писать явку с повинной. На вопрос суда, зачем им это знать, защита пригрозила, что если Кузнецова признают виновным в получении взятки, они будут требовать сделать то же самое и со второй стороной. Суд вопрос снял: «Мы рассматриваем дело по Кузнецову».

Пётр Петрович остаётся в деле

Под конец Кузнецов заявил ходатайство, чтобы показания тайного свидетеля Петрова Петра Петровича исключили из доказательств. Подсудимый объяснил, что тайный свидетель не был участником событий 2012-13 годов. Ему всего лишь стала доступна информация, достоверность которой подтвердить он не может. Такая же информация есть и у Аркадия Кузина, но его допросить отказались. «Если Пётр Петрович свидетель, то и Кузин – свидетель, и наоборот», - настаивал Кузнецов.

Суд на это пояснил сторонам, что во время допроса свидетеля нормы УПК нарушены не были. А была ли его информация правдива или нет, суд оценит уже в обвинительном заключении. В ходатайстве Кузнецову было отказано.