Точный адрес «продуктовых санитаров» на картах не указан: в качестве маркера называется лишь деревня Елизарово.
«Какая еще «санэкология»? – недоумевают местные жители. – Это вы про завод костный, что ли? Где трупы уничтожают? Да вы точно мимо не проедете, там вонь такая стоит, что окна в машине закрывать надо!»
И не обманывают: рядом с указателем дороги к деревне Великое Поле дышать становится сложно: приторный сладковато-затхлый запах, заполнивший окрестности, вынуждает работников завода оставлять машины за территорией. За поворотом — несколько метров грунтовой дороги и проржавевшие ворота с дежурной кирпичной будкой: бывший утилизационный завод, удачно переименованный в 2000 году в ООО «Ветсанэкология». Территория не впечатляет: пара заброшенных ангаров, электроопоры, двухэтажное здание на краю. В ангарах что-то обсуждают рабочие в спецовках, некоторые — явно иностранцы.
Директор ООО «Ветсанэкология» Николай Гаврилов рассказывает «Псковской губернии», что предприятию уже 30 лет. «Ветсанэкологией» оно стало в 2000 году, до этого было Псковским утилизационным заводом по производству мясокостной муки. В 2013 году компания по предписанию природоохранной прокуратуры была вынуждена прекратить работу: ведомство выявило многочисленные нарушения, которые могли привести к выносу возбудителей инфекций с территории завода. Были проблемы и с регистрацией иностранной рабочей силы, из-за чего, по словам директора, компания также на время приостанавливала деятельность.
Территория завода ООО «Ветсанэкология», на котором сжигают «санкционку». Фото: Тимур Галимов / «ПГ»
Сейчас на предприятии работает чуть меньше 20 человек, его профиль — уничтожение животных и утилизация биоотходов животного происхождения. «Мы сотрудничаем с мясокомбинатами, птицефабриками, КФХ и свинокомплексами. Санкционной продукцией начали заниматься сразу, как вышел указ президента», — поясняет Гаврилов.
Попавшую в Псковскую область «санкционку» «Ветсанэкология» уничтожает в собственной котельной, которая работает на твёрдом топливе. «Небольшие партии мы сразу кидаем в топку. Недавно был рейд таможни и Россельхознадзора по Пскову, в одном из ларьков изъяли такую продукцию — всего 6 кг 600 г: сыры, колбасы, масло. Мы сразу всё это сожгли. Но гусей не давим, не было таких случаев», — вроде как в шутку уточняет Гаврилов.
Представитель регионального Россельхознадзора назвал «Ветсанэкологию» монополистом в части уничтожения санкционной продукции, но подчеркнул «ПГ», что случаи воровства и злоупотреблений на предприятии исключены, так как весь процесс фиксируется на видео. Всего с начала 2016 года, по официальной информации Россельхознадзора, в Псковской области было уничтожено 39,64 тонны животной и молочной санкционной продукции.
Расценки на сжигание сыра Николай Гаврилов озвучивать не хотел, ссылаясь на коммерческую тайну, но признался, что прайс может меняться в зависимости от заказчика. «Мы не монополисты в той степени, которую имеет в виду Россельхознадзор, и все его грузы вообще уничтожаем бесплатно, за счёт собственных средств, — поспешил оправдаться глава «Ветсанэкологии». — Тут тонкая грань: где-то уничтожение стоит от 5 рублей за килограмм, а где-то ничего не стоит. Мы частники, которые выполняют государственные функции, сами на другом зарабатываем и можем себе позволить помочь государству».
Польская черешня, персики и помидоры на «мясокостный завод» не попадают: эту продукцию Россельхознадзор называет фитосанитарной, её уничтожают на полигоне ТБО под Островом. Масштабы ликвидации фруктов и овощей в Псковской области в несколько раз превышают «сырные»: за первую половину 2016 года раздавлено 352,8 тонны плодоовощной продукции.
По словам первого заместителя начальника Государственного управления ветеринарии Псковской области Валерия Удалова, механическое уничтожение «санкционки» обходится государству дешевле. «Бульдозером проще, а вот когда надо переваривать всё с затратой электроэнергии, то совсем другая цена получается, — констатирует Удалов. — Но из-за Белоруссии запрещённые товары из Евросоюза всё равно попадают в Россию. И здесь не имеет значения, со сколькими европейскими странами граничит регион. Польские яблоки сейчас и в Новосибирске, и в Якутии, и во Владивостоке — через Белоруссию они появляются везде без преград, только названия меняют: бразильские, южноафриканские, македонские (ну их теперь запретили), уругвайские-парагвайские».
Управление ветеринарии сообщает, что основную часть санкционной животной продукции в Псковской области задерживают на границах в Невельском и Себежском районах. Грузы из Евросоюза растаможиваются в Республике Беларусь, которая освоила все нюансы работы с кодами ввозимой и вывозимой продукции. «Есть правило: если товар подвергся изменению, то производителем считается последнее звено, например «Белорусский рыбзавод», — объясняет Валерий Удалов. — Существует официальная маркировка — код продукции, с которым она пересекает границу. Но для его изменения иногда достаточно, например, просто поделить лосося из Европы на несколько частей или посолить. И тогда получается, что в Беларусь лосось въезжал с кодом на сырую продукцию 0304, а на территорию России он уже попадает с кодом готовой продукции (подсоленной, копчёной). Россельхознадзор, конечно, доблестно задерживает своего лосося и подозрительную белорусскую кильку. Но, повторюсь, чтобы поменять код товара, достаточно просто его посолить. Поэтому белорусы иногда просто открывают машину с грузом, в верхние паллеты с килькой соли побросают, а в других она так и остаётся свежемороженой, но с изменённым кодом. С молоком та же самая история».
В июне Владимир Путин на пресс-конференции Петербургского международного экономического форума признавался, что для отмены эмбарго Россия нуждается в гарантиях ответных шагов со стороны ЕС. «Мы были бы готовы к таким шагам (по отмене контрсанкций. — Л. С.), если бы мы были уверены, что нас в очередной раз, как у нас говорят в народе, не кинут», — высказывался Путин. Глава Администрации Президента Сергей Иванов двумя днями позже выразил надежду на продление санкций в отношении России: «Лично я хотел бы, чтобы санкции против нас продержались подольше, а не побыстрее были сняты, — объявил он в эфире телепрограммы «Вести в субботу». — Это моё личное мнение. Мы долго говорили о диверсификации экономики... Знаете, есть такая поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Вот здесь это как раз сработало».
Региональные чиновники, несмотря на авантюрный характер введённого эмбарго, также верят, что оно помогает развиваться местным производителям. Особенно перспективна в этом отношении, по их мнению, рыбная отрасль. «Если санкции отменят, то опять всё пойдёт в минус и на убыль, — отшучивается Валерий Удалов. — Ни один реформатор СССР и России не сделал для нашей страны больше, чем Барак Обама. Я бы ему памятник отлил на месте министра сельского хозяйства. Это единственный реформатор, который сделал настоящее вливание в наше сельское хозяйство. Больше никто. Мы ещё вспомним его добрым словом».